Вариант “спасения”

Меня посадили в машину на место рядом с водителем, на водительское место плюхнулся какой-то мужик и мы поехали. Он не был хорошим автомобилистом, да и местность практически не знал. А еще от него тянуло ароматом вчерашней попойки. Может, она и сегодняшняя была, на дворе вечер, уже и темнота накрыла город.

Разговор не клеился, хоть водитель и пытался задавать какие-то вопросы. Выговор был явно неместный. А значит, это гость из соседнего государства, как бы это ни пытались отрицать. Наши так не разговаривают, а вот у «соседей» я такой говор слышала.

Он явно не первый день на службе. Припарковались во дворе моего дома, и он спросил:

– Дома есть кто?

– Никого быть не должно, – буркнула я, – мы вдвоем жили.

И мы зашли в подъезд. Казалось, что не на третий этаж поднимаемся, а на двадцатый. В платье из шифона становилось откровенно холодно, кожа покрылась мурашками. У дверей квартиры немного задержались:

– Ты заходишь первая и включаешь свет, – прошипел в спину мой спутник, – и глупостей не делай.

А какие глупости я еще могла сделать? Все, что могла, я уже сотворила. А бегать, как заяц, от человека с автоматом не хотелось. Я все равно бегаю медленно. И спотыкаюсь часто.

Зашли, включила свет. Как и ожидалось, в квартире никого не было. Мой сопровождающий, толкая меня вперед, прошел по всем комнатам, позаглядывал во все шкафы и двери, даже не поленился под кровать заглянуть.

– Ладно, вижу, что никого нет. Собирай, что сказали. – заявил мужчина, а я заметалась по квартире.

Задача была более чем ясной. Отправляя домой, мне четко сказали, что привезти. Все документы и, что самое главное, лекарства и инсулин для главного разведчика Украинской армии. Это не было сложным делом. Все лежало и так в пакетах. Так что, забросив в пакет с медикаментами глюкометр и инсулин из холодильника, я повернулась к провожатому:

– Я могу переодеться? – и затаила дыхание. Не думала, что согласится, но он прищурился и протянул:

– Да, только я из комнаты не выйду, – и гадко улыбнулся. А мне было холодно и страшно. Но холодно – сильнее.

– Мне все равно, – выдохнула я и стала доставать из шифоньера теплые вещи. Выбирать было некогда и на кровать бросалось то, что первое под руку попалось. А попался теплый мужской свитер, мужские же спортивные брюки, тонкая кофта, которая вообще-то тренировочная, и теплые носки. В этот момент я даже порадовалась, что жила со взрослым мужчиной, который любит комфорт и тепло.

Раздевалась я очень быстро. Собственно, из одежды на мне были пресловутое платье на тонких бретелях, которое наличие бюстгальтера не предусматривало, и две полоски кружев – трусики. Так что, потянув за молнию, я осталась в кружавчиках и мурашках по коже. От холода и от похотливых вздохов сзади. Конечно, мне не было все равно и раздеваться в присутствии абсолютно незнакомого мужчины не хотелось. Но не до гордости было. Главное, чтобы не передумал.

Бюстик, танцевальная кофта, штаны и теплые носки, а вдобавок еще теплый свитер. Кроссовки с трудом, но на толстый носок налезли. Я немного согрелась, меня даже колотить перестало. А с каждым слоем одежды я чувствовала себя не то, чтобы сильно, но защищеннее.

– Я готова, – бодро сказала я. И тут произошло то, чего я боялась с самого начала. Мужик подошел ко мне ближе и выдохнул перегаром мне в лицо.

– А ты знаешь, я бы мог тебе помочь. – протянул он и бросил взгляд на кровать, у которой я переодевалась. – Ты же понимаешь, что там, в батальоне, я могу за тебя замолвить словечко.

Все внутри меня сжалось. Руки и ноги моментально заледенели, а в голове роились миллионы мыслей. Ясное дело, что он за свое покровительство не чашку кофе просит. Да и слышала я, как он сопел, пока я почти голая перед ним вещи перебирала. Я, само собой не девственница, но… Но это липкое ощущение беспомощности и отвращения!

А еще в мозгу просто пульсировала мысль: никого серьезного с какой-то соплюхой не отправили бы забрать пакет из квартиры. Ну, не работают посыльными ни высокие чины, ни вообще серьезные личности. С вероятностью в 100%, меня просто разложат со всем прилежанием, вернут обратно и скажут: «прости, дорогая, но твое преступление столь велико, что я ничего не смог поделать». И скажут только лишь в том случае, если я его когда-нибудь увижу снова.

Вероятность очереди в будущем я тоже не отметала. Ну, а как же иначе? Если и просить не нужно? Пообещать что-то эфемерное и все – легла да ноги раздвинула.

Все эти мысли пронеслись быстрее молнии. Радовало то, что свое «выгодное» предложение он стал делать, когда я уже была упакована полностью. В одних трусах мне было бы сложно спорить.

– Едем в батальон, – не знаю, как, но выдавила я из себя. – Поехали?

– Ты что, дура, не понимаешь, что тебе хана? – начал стращать военными ужасами мой потенциальный защитник.

– Понимаю, – повторила я. – Возвращаемся в батальон.

Он пристально смотрел на меня и зло сопел. А я пыталась сделать хорошую мину при плохой игре и не показать, как мне страшно так  и как сильно потеют ледяные руки.

– У меня стирка стояла, когда меня забирали. Можно, я достану, чтобы прямо в машинке не сгнило? – выдала я, и сама опешила от своей дерзости. Мужик тоже просьбы не оценил.

– Некогда, – злобно процедил он.

Ты гляди, значит, оттрахать меня у него время бы нашлось, а три минуты на стирку – нет! Хотя, я его тоже понимаю. Между стиркой и сексом я бы тоже выбрала второе. Смотря с кем, конечно.

Мой сопровождающий явно не ожидал отказа, но к счастью настаивать не стал. На этом все, не ясно для кого выгодные, предложения закончились. Мы возвращались в батальон в оглушающе злобной тишине.